Внимание: человек в седле!

6. Французик из Сенно

Мы прощаемся с гостеприимным домом и, заехав на псковское озеро, где и планировалась наша ночевка, двигаемся в путь. Дороги сменяют одна другую, с ветерком катишься вниз и с раскрасневшимся лицом забираешься наверх. Наш путь лежит в Печоры, которые находятся на самой вершине, как и положено монастырю. Дорогу красят разбросанные тут и там церквушки. С легким опозданием мы узнаем, что деревня, где мы ночевали, не имеет ничего общего с печками, потому как произносится на французский манер – ПечкИ, а деревушка, куда мы держим путь, совсем не богата сеном и называется СеннО. Наверное, и промелькнувшая деревушка Цыплята тоже на самом деле оказалась бы ЦыплятА.

Сенно привлекало не только названием, но и достопримечательностью, занесенной на все карты псковской области. Церковь Георгия Победоносца. Относится к 18 веку и примечательна единственными в своем роде изогнутыми воротами. Увы, деревенька Сенно со своими заброшенными, разрушенными, пустынными домами прямо напротив церкви на псковской земле не примечательна. Пока мы стояли в ожидании своих коллег, мимо нас не прошло ни одного твердо стоящего на ногах человека. Пожалуй, ужасно было то, что на фоне этой деревеньки это выглядело совершенно естественно.

Преодолев песчаную дорогу и взобравшись не на одну горку, мы увидели купола печорской лавры. Яркое солнце и голубое небо делали золотые купола особенно яркими и торжественными. Основной достопримечательностью лавры, являются Пещеры, где покоится прах 11 тысяч святых. Попасть туда не так просто: только с экскурсией, только по записи, только с благословения Батюшки. Батюшка долго не мог снизойти до нас, невзирая на то, откуда мы прибыли и как. И только в последний момент смилостивился и, пробормотав «в последний раз», распорядился впустить нас вместе с начавшейся экскурсией. В отличие от гвоздик, которые могут не вянуть здесь три месяца, нам уникальный климат пещер пришелся не по вкусу. Зато речь жизнерадостного бородатого экскурсовода искрилась неподражаемой уверенностью и удовлетворением – «мы, священнослужители, на ступеньку выше...» Конечно, никто не стал с этим спорить, только подумалось, что сказав это, он сам спустился ступенькой ниже. И почему-то врезалась в память одна его фраза вовсе не про святых (вот она, капризная память!), а про ... книги. «Книги писать легко, все могут писать книги. Только это ничего не дает, потому что книги все будут уничтожены, а останется одна книга...» И мысль его абсолютно понятна и, наверное, даже уместна. И не поэтому ли так много книг нынче развелось? Порадовался бы Александр Сергеевич, который Грибоедов: «Уж коли зло пресечь, собрать все книги бы да сжечь!» Отличие, правда, Александра Сергеевича от батюшки было в том, что книгу он в своей жизни написал, и, говорят, неплохую. Потом эта тема стала предметом обсуждения у ночного костра.

Это была первая настоящая ночевка. С палаткой, костром, ужином и ремонтом велосипедов. Это был первый познавательный опыт. Любая мокрая вещь лучше всего сохнет на тебе. Или в крайнем случае в твоем спальнике. Продукты на ночь лучше убирать в палатку, потому что...