Романтики велодорог

2. Распустившийся пьяный запах

Начало похода всегда тянется, тебе кажется, что впереди еще целых две недели впечатлений, поэтому первыми впечатлениями можно не особо дорожить - их разбрасываешь направо и налево.

Во Львов мы приехали поздно вечером. Сразу пахнуло узнаваемым теплым ароматным ночным южным воздухом, который я вдыхала с пеленок, который вылечил меня от коклюша в три месяца и поверг в глубочайшую депрессию в двадцать лет. Озоновый запах зелени под шуршание листвы, сладкий аромат сирени, каштанов и черемухи, растворяющийся в криках ласточек. Не было только одного ингредиента - моря.

Сглаженные ночью невысокие домики, вытянутые трамваи, рассекающие брусчатку, деревянные телефонные будки, никуда не спешащие люди под звездным небом заставляли расправлять плечи, чтобы в легких уместилось больше воздуха, а с ним - и больше воспоминаний.

Проехавшись по центральным улицам, мы озадачились поиском ночлега. Главная заповедь туриста - как бы ни было хорошо, всегда только вперед. Ничего лучше ночной электрички до границы мы не нашли.

На ночном вокзале мы купили билеты до границы (процедура заняла около получаса - в таких количествах во Львове билеты на электричку не выписывают), пообщались на отличном русском языке с местной милицией и сели в пустую электричку.

Уже в кромешной тьме мы расставляли палатки под южным небом метрах в 10 от электрички, в небольшом леске. И тут оказалось, что вся неподготовленная группа оказалась в плену запахов и ароматов. Еще долго, на протяжении всего похода, каждый из нас так или иначе вытворял что-нибудь под воздействием этого волшебного снадобья.

Для начала часть группы решила ночевать под открытым небом, то есть без палатки: небо без единого облачка, тепло, сладко.

Мы - люди закаленные, терпеливо расставили палатку и окунулись в короткий сон. Рано утром его прервали капли дождя, барабанящие о палатку. Отрезвление пришло вместе с первым туристским завтраком.

Меня всегда интересовал вопрос: как подбираются люди в поход? В Клуб приходят многие, многие хотят ездить на велосипеде, но в поход подбираются лишь определенные люди. Теперь я поняла. У всех у них было одно общее: необъяснимая любовь к молочным кашам на завтрак. Вне зависимости от того, кто был поваром, все 12 дней похода на завтрак было одно и то же - молочная каша (правда, из разных круп), от одного вида которой хотелось быстрее вскочить на велосипед и ехать, ехать, ехать.

Не торопясь, мы выехали на дорогу в Медыку, где расположен украинско-польский КПП.

Аккуратненькие села, которые мы проезжали, совсем не были похожи на оные восточной Украины, которую я знаю неплохо. В соборах - удивительная смесь стилей. И если бы такая демократичность проявлялась во всем, наверное, преподаватель по истории Украины в свое время не доставал бы меня фразами типа: А над московским Кремлем еще нет украинского трезубца?

Самый ответственный момент - граница. Здесь дороги расходятся: направо пойдешь - пешком пойдешь, налево пойдешь - автомобиль найдешь. Да вот незадача - про велосипед ничего сказано не было. Мы решили прикинуться пешими. Оплатили пошлину в размере 1 гривны с человека (как нам объяснили - в пользу украинских пенсионеров). Завидев нас, украинские пограничники испуганно замахали руками: " Вы что, вам же надо было налево, на автомобильную границу".

Нам это польстило. Мы потребовали назад пошлину и поехали налево.

Но и автомобильные пограничники испугались.

- У вас номера есть?

- Нет.

- А что же вы делаете на автомобильной границе? Как мне вас записать?

- Так нас послали к вам.

- Мало ли куда вас послали, - резонно сказали пограничники.

Во второй раз заплатили мы пошлину и явились перед пограничниками. Нехотя они начали оформление, параллельно выспрашивая нас об устройстве велосипеда и нашем клубе.

Когда мы подошли к польскому КПП, возглас: "А почему вы не через автомобильную границу проходите?" нас уже не удивил. Впрочем, поляки трепетно открыли для нас ворота и препроводили (и даже помогли поднять рюкзаки) на автомобильную границу.

Руководитель пошел демонстрировать документы, а мы остались ждать. Минут через пятнадцать к нам подошли молодые ребята, спросили: "Сигареты, алкоголь, наркотики?"

Мы честно отказались, и ребята махнули нам рукой - мол, езжайте.

Мы несколько удивились - ведь командир остался в плену у польских пограничников, но поехали. И только когда подъехали к шлагбауму, выпускающему в Польшу, у нас закралось смутное сомнение, что что-то здесь не так: паспорт-то нам так и не проштамповали. Пришлось возвращаться. У пограничников, глянувших на наши паспорта, глаза на лоб полезли: "Кто это вас выпустил?"

А тем временем командиру было сказано: "Собирайте свои вещи и дуйте обратно. Приглашения у вас нет". И доказать, что приглашение наше лежит в посольстве и было обменено на визу, никак не получалось.

Дело в том, что границу мы пересекали 2 мая. Это совпало со вступлением Польши в Европейский союз. По этой самой причине началась такая неразбериха, что можно, что нельзя и как должно быть, что никто ничего не мог сказать наверняка. Примерно через час пограничник, долго выяснявший что-то по телефону, гневно спросил: " А обратные билеты у вас есть?" " Есть!"

По какой-то странной причине этого оказалось достаточно. На самом деле я думаю, что просто дальше не хватило фантазии, что еще бы нас попросить предъявить.

Наконец-то мы покатили по Польше, пытаясь заценить качество дорог. Ехали мы вдоль длиннющего хвоста фур, терпеливо ждущих своей очереди. Скоро показался Пшемышль, где мы разменяли деньги в Канторе (Kantor), и мне пришлось приступать к своим обязанностям казначея. Нормальный курс доллара (май 2004) =3.95 злотых и выше.

Расположившись на травке у супермаркета, мы пообедали, немного опасаясь суровых польских милиционеров. Однако подошел к нам лишь старичок, пожелавший узнать, кто мы, откуда, куда путь держим, что мы честно и рассказали.

А дальше началось то, ради чего мы сюда приехали. Горки. Горки после обеда - это изыск особый. Поначалу я ехала бойко, не забывая, что у меня теперь велосипед новый, мне теперь должно быть легко-легко. Велосипед, конечно, велосипедом, но больше всего в этот день мне запомнился знак (знаки почему-то там желтые, а не белые) крутой поворот. Он неминуемо означал подъем, иногда со спуском.

Только потом командир признался, что можно было ехать и по ровному шоссе, но разве это интересно? Интересно было проехать 40км вверх-вниз по распаханной Польше. Интересно, что все города располагались непременно внизу, поэтому мы их пролетали на огромной скорости (я даже повысила лимит максимальной скорости - 45км/ч), чтобы успеть разогнаться до неминуемого подъема.

По обе стороны раскидывались поля, в основном желтого цвета. Они могли тянуться километрами, вне зависимости от подъемов или спусков. После недолгого консилиума мы решили, что это была сурепка. Зачем им она в таких количествах, остается только догадываться. Видимо, горчицу на экспорт делать.

Иногда подниматься становилось совсем невмоготу. Тогда приходилось включать метроном и держать ритм. Для разнообразия метроном функционировал то на русском, то на английском, то на французском. А в голове все время крутилась фраза моей учительницы о том, что шпионы чаще всего засыпались именно на цифрах. Особенно это чувствовалось во французском режиме моего метронома.

Все бы хорошо, только подъем оказывался длиннее, чем терпение моего метронома. И тогда оставалось только впитывать в себя холмистые виды польских полей.

Бесконечность подъемов витала в воздухе и не заканчивалась даже со знаком Koniec. Начинало покалывать сердце и поламывать ноги. Видимо, это передалось велосипедам, и они честно по очереди вынуждали нас делать остановки чаще: у командира сломался задний переключатель, у кого-то случился прокол.

Вскоре начало темнеть. Ни речки, ни даже намека на лес, где можно было бы разбить лагерь, не наблюдалось. Мы безнадежно послали женскую делегацию разведать настроения поляков по поводу 19 велосипедистов, жаждущих потоптать их огороды.

Когда они нам замахали руками, поехали мы нехотя: небось, все равно возвращаться придется. Не тут-то было. Поляки великодушно выделили нам незасеянную полосу между огородом и яблоневым садом, причем безвозмездно. Их не испугали ни 7 палаток, ни 19 велосипедов, ни просьбы наполнить три бутыля водой. Это нас даже немного насторожило.

И только когда не совсем твердо держащийся на ногах поляк пришел к нам на огонек, мы поняли, что все в порядке. Как оказалось, мы вполне могли бы расплатиться за ночлег сигаретами, но как назло никто из нас не курит, а мысль о подобного рода валюте в голову нам не пришла.

А яблоневый сад уже убаюкивал нас, добавляя пьяных запахов в и без того опьяненные души.

продолжение следует