Авантуристы (Путешествие в Кыргызстан)

День 2. "Лучше гор могут быть только горы."

Бар-Булак - Ала-Баш - Тогуз-Булак - Кек-Сай

Просыпаемся в 8 по местному времени (6 по Москве). Меняем камеру, завтракаем (на кухне можно пользоваться газом за 1 сом) и собираем рюкзаки (за этим процессом, по-моему, с любопытством наблюдает весь лагерь). Начинается дождик. Когда мы наконец-то выходим, дождь уже прекратился.

На сегодня у нас намечен пробный выезд в горы.

До трассы - 4 км. Опять встречаем Гульнару, благодарим за приют и обещаем всем рассказывать о ее пансионате. Через 300 метров заходим в магазин (в устах местной бабушки он называется "комок", что очень забавно): лепешек, правда, там нет, зато покупаем овощи и даже сомнительную шоколадку.

10,4 км - встречается почта и обменник. Вопреки предупреждениям здесь можно спокойно поменять деньги по такому же курсу, как и в Бишкеке. Здесь же мы звоним в Москву (27 сом/минута). Узнаем дорогу. Мы хотим свернуть с трассы и поехать по горной грунтовке, чтобы потом выехать в Боконбаево и продолжить движение по трассе.

- Там тяжело вам будет, дорога плохая, лучше по асфальту езжайте, - трогательно предупреждает нас работник почты.

Сворачиваем направо по указателю Ала-Баш, петроглифы (10,6 км). Ни Ала-Баш, ни петроглифы нас не интересуют, наш путь лежит в Тогуз (ударение на первый слог)-Булак. Дорога - отличная грунтовка, почему ее назвали плохой, непонятно.

Скорее всего потому, что она уходит в горы. Так начинается наш первый перевал. Мы никуда не торопимся, часто останавливаемся, пьем и медленно поднимаемся в горы. Горы грозят нам грозовыми тучами: дождик то накрапывает, то прекращается. Лишь на 20м км мы поднимаемся на верхнюю точку перевала. Отсюда уже видна вторая гряда Тянь-Шаня, с настоящими снежниками. И у нас начинается горная болезнь.

Горная болезнь бывает двух видов. Первая - когда видишь горы и не можешь от них оторваться, когда хочется только вперед, покорять их, жадно вдыхать разряженный воздух и в упоении забывать обо всем на свете. Вторая - когда от резкого перепада давления начинается легкое недомогание, протекающие у всех по-разному (поэтому на акклиматизацию рекомендуется отводить не менее 3ех дней). Пока что, к счастью, у нас наблюдается горная болезнь первого вида - беспрерывно щелкаем фотоаппаратом, приближая горные снежники, впитывая виды горных долин, залитых солнцем (тучи остались позади). За подъемом, занявшим почти десять километров, следует отличный серпантинистый спуск, но всего 1,8 км.

У моста через реку мы видим тот же указатель Ала-Баш, петроглифы, 6 км. Поскольку мы немножко опьянены горами, задаемся вопросом: Что такое 6 километров? Это же ерунда! Переглядываемся и решаем заехать посмотреть на петроглифы, раз уж они тут так настойчиво рекламируются. Проезжаем мусульманское кладбище и отсчитываем 6 километров. Через 6 километров ничего даже отдаленно напоминающее петроглифы или хотя бы таинственный Ала-Баш не находится. Дорога-то не закончилась, продолжаем путь вперед, благо виды один красивее другого. Время приближается к обеду, в желудке становится пусто и одиноко. На 10м (!) километре стоит столбик с ржавой табличкой Ала-Баш. О петроглифах почему-то умалчивается. Въезжаем в село (айылы то есть). Понятное дело, на нас смотрят как на инопланетян, а уж при слове "петроглифы" вздрагивают и поскорее убегают. Дети русского не понимают и пытаются что-то высказать нам по-киргизски. Я пытаюсь жестами нарисовать петроглифы, но это узнавания тоже не вызывает.

Ладно, думаем мы, раз уж петроглифов здесь нет, может хоть молока и хлеба можно купить, чтобы перекусить.

Девушка испуганно говорит, что здесь мы ничего не купим, а про петроглифы она ничего не слышала.

Проезжаем еще немного и спрашиваем молодого человека про молоко и хлеб, раз с петроглифами не судьба.

Он улыбается.

- Можно, конечно, можно. Заходите. И чаю попьете.

Нас заводят во двор, где мы оставляем велосипеды, и приглашают к столу. Семейство (человек, наверное, 15) только что отобедало. Нас сажают на гостевые места, на пушистый ковер у низкого стола. В нос бьет резкий запах, который потом мы встретим в каждом киргизском доме - запах бараньего жира.

Нас щедро угощают картошкой с жирной бараниной - ограничить порции никак не удается. У стола хлопочут дочери.

Оказывается, мы попали в семью учителя. Глава семьи - учитель, жена его - учитель, дочери - учительницы, их мужья - тоже учителя местной школы (350 детей).

Мы рассказываем про наше путешествие, тщательно пытаясь максимально вписываться в обстановку. Я радостно заявляю, что я тоже учитель.

- На велосипеде? - спрашивает глава семьи.

- Да.

Он смотрит на мой прикид (я была в самых длинных шортах, какие только возможны):

- Что, оба?

Интересно, а как иначе? На багажнике что ли меня возить?

Уже к этому времени я поняла, что роль и отношение к женщине здесь немножко другие, чем европейские.

Когда я, избалованная достижениями феминизма, по привычке первая отвечала на задаваемые вопросы, спрашивающие не реагировали, а ждали, что ответит Миша, то есть мужчина.

Мужчина здесь главный. Но он обязан выказывать уважение женщине. С одной стороны, очень забавно было наблюдать картинку, как женщина спрыгивает с повозки и идет пешком в гору, чтобы лошади было не так тяжело взбираться, а мужчина остается (и действительно: не женщина же будет лошадью управлять!). С другой, не менее забавно, когда хозяйка юрты налила чай первому мужчине, он заставил ее вылить чай обратно в чайник и налить заново сначала жене.

Поэтому на все расспросы я предоставляла отвечать Мише, хотя порой сдержаться было просто невозможно :, и я, к заметному удивлению, вклеивалась в разговор, периодически осекаясь.

Если я назвала поданную картошку жирной, то как назвать сметану, я даже не знаю. Это сметана как масло, в которой спокойно может стоять ложка. Опять-таки отказаться было невозможно, поэтому, попрощавшись со своей печенью, пришлось закусывать сметаной. Но когда глава семьи предложил (спасибо, что не настаивал) к этому еще и топленое масло (!), тут уж было не до вежливости...

Нас с трогательным любопытством расспрашивали, зачем мы сюда приехали, куда едем, как долго женаты, сколько детей и т.д. и т.д. Впрочем, как бы ни были странны наши ответы, воспринимали они все с должным ученым спокойствием и терпением.

Мы задали очень интересующий нас вопрос:

- Зачем вам ослы?

Последовало тягостное раздумье.

- А... ишаки... Так это же транспорт! Когда союз распался, транспорта у нас не стало, только лошади да ишаки. Ишаки дешевле, едят меньше, чем лошади.

Потом нам объяснят, что дешевле они потому, что ишаки действительно более упрямы и делают далеко не всякую работу в отличие от покорной лошади. Например, через перевалы ишаки не ходят. Не ходят и все.

Цифровой фотоаппарат, как водится, произвел впечатление, и мы торжественно пообещали выслать им фотографию. Кстати, это была чуть ли не единственная семья, которая тоже могла похвастаться фотоаппаратом, но, конечно, не цифровым.

На дорогу нам налили баклашку (бутылку) молока, а от денег по закону гостеприимства наотрез отказались. Получалось как-то очень неудобно, поэтому я начала лихорадочно соображать, что же можно подарить в ответ. К счастью, нашлась купленная шоколадка, которая была принята с благодарностью и тут же была жадно разъедена детьми - видимо, такое они не часто покупают.

Переваривая сытный обед и впечатления, мы чуть было не забыли о петроглифах. Учителя-то должны о них что-то слышать.

Да, петроглифы есть. В школе. Но сейчас все закрыто, ведь летние каникулы.

Конечно, главное поставить парочку навороченных указателей, а пометить, что летом сюда соваться не стоит, или хотя бы измерить расстояние, это уже слишком.

Но мы, конечно же, нисколько не жалели, что вкусили киргизского гостеприимства и немножко окунулись в местный быт.

Вскоре мы вернулись к указателю на Ала-Баш и переехали мост. Под мостом находится холодный родник, откуда все местные пьют воду. Мы набираем все бутылки водой, ведь где будет наша ночевка, мы еще не знаем.

Ехать почему-то невероятно тяжело. Почему, стало понятно, уже потом - потому что дорога опять уходила немного в горы, а глаз этого упорно не замечал, замечали только ноги...Поворачивая налево, дорога тянется вдоль гор, а вечернее солнце удивительным образом освещает лысые горы, рисуя почти рериховские пейзажи.

На 52 км мы достигаем призрачной цели - Тогуз-Булак. Здесь есть магазины, но хлеба в них купить нельзя. Мише становится не по себе, мы приписываем это жирному обеду и выпитому молоку. Приваливаемся на травке отдохнуть.

На 65км (Кек-Сай) дорога подходит совсем близко к горам, а я начинаю ощущать какую-то подозрительную слабость, совсем не похожую на здоровую физическую усталость в конце велодня. В какие-то моменты кажется, что еще немножко и я рухну с велосипеда, разлетевшись на кусочки.

Надо срочно становиться на стоянку, но ничего подходящего пока не находится. На 68 километре, уже с минимальной скоростью и на самых маленьких передачах мы сворачиваем в горы. Опять глазу кажется, что дорога прямая, но ноги ехать на этот раз просто отказываются - дорога пошла в гору. Силы на пределе.

Мы хотим заехать за гору и стать там на ночлег. Еще в первый день мы поняли, что несмотря на кажущуюся пустоту и отсутствие людей, здесь все время кто-то есть. Стоит только встать на стоянку, тут же появится какой-нибудь чабан или на худой конец баран, за которым вскоре придет хозяин.

Я ехать больше не могу и спешиваюсь. Оказывается, что и толкать велосипед с рюкзаком я тоже не могу. Счетчик фиксирует скорость в 0 км/ч. Мы едва заходим за чабанский забор и... начинается болото. Еле-еле находим сухое место у русла высохшей реки, достаточное, чтобы поставить палатку, и я буквально падаю на землю. К этому моменту Мише тоже становится нехорошо, но ему удается поставить палатку. Совсем недалеко местный чабан отводит скот на ночь. Надо бы подойти к нему и попросить разрешения стать у него под забором, но сил нет.

Едва палатка растянута, черная фигура чабана сама приближается к нам. Он медленно идет к нам, пощелкивая хлыстом. Наверное, доктор Фаустус у меня в рюкзаке нервно подергался :. Впрочем, он спокойно спросил, кто мы и откуда и удовлетворенно разрешил нам остаться.

- Можно мы здесь на ночь остановимся? Дальше ехать просто нет сил.

- Да, да. Откуда?

- Из Москвы. Мы вам не помешаем? - зачем-то спрашиваем мы.

- Да, да, - продолжает твердить чабан и уходит.

На какое-то время мы проваливаемся в забытье, организм самоочищается. На ночь мы жуем активированного угля, и на утро просыпаемся голодные и здоровые.

Так прошла наша горная болезнь второго типа - акклиматизация. Как-никак, а за день мы прошли по грунтовке 68км.

продолжение